Глава 5. Опыт Европейского Союза в управлении устойчивым развитием. Лучшие практики и модели. - Европейская практика управления устойчивым развитием на пути к зеленой трансформации

5.1 Подход ЕС к реализации Повестки дня ООН в области устойчивого развития на период до 2030 года

Опыт Европейского Союза в управлении устойчивым развитием основан на реализации целей устойчивого развития на разных уровнях. Это и реализация ESG-подхода в деятельность компаний, ориентации на устойчивое развитие бизнеса, стратегию развития государств в целом.

В декабре 2019 г. было опубликовано Руководство Европейской комиссии, позволяющее понять критерии выявления лучших практик бизнеса по климатическим изменениям в связи с Парижским соглашением 2015 г. и рекомендации раскрытия ESG-показателей (Environmental, Social, and Corporate Governance — Экологическое, социальное и корпоративное управление). Полное название документа — Handbook of Climate Transition Benchmarks, Paris-aligned Benchmark and Benchmarks’ ESG Disclosures. Эти лучшие практики в европейском бизнесе, несомненно, существуют. Так, в Европе установлены требования к раскрытию информации компаний по всем трем направлениям ESG, а также предполагается, что в части экологии действия компаний в связи с изменением климата позволяют интегрировать показатели по выбросам в оценку активов, что ведет к их классификации по различным категориям («коричневые», «зеленые» и проч.). Рекомендации по минимальному раскрытию информации в отчетах варьируются в зависимости от конкретного класса активов.

Прежде всего, обратим внимание на укорененность ESG в концепции корпоративной социальной ответственности (КСО), которая ранее включала не только социальные, но и экологические аспекты деятельности компаний, хотя они, конечно, оставались на периферии КСО. Об ответственном лидерстве и взаимовыгодном сотрудничестве со стейкхолдерами писал еще Стивен Янг в 2003 г. в книге «Нравственный капитализм: частный интерес на службе обществу», которая была переведена на русский язык только в 2022 г. [Янг 2022]. Преемственность ESG-повестки в парадигме КСО и устойчивого развития в Европе видна по высокой степени добровольности в сфере нефинансовой отчетности, включая не только ее наличие, но и выбор конкретных показателей, раскрываемых каждой компанией. В то же время сильной стороной ESG можно считать попытку предложить бизнесу новую рамку или матрицу взаимоувязанных показателей, которые совместимы с семнадцатью целями устойчивого развития, но более органично связаны друг с другом. Буквально так, что улучшение показателей по одному из трех направлений способствует росту двух остальных. Например, социальные показатели бизнеса, касающиеся исключения дискриминации и гарантирующие соблюдение прав человека на работе, входят в S-компонент, а их рост повышает качество корпоративного управления в компаниях.

В научной литературе несколько лет назад вопросы социальных рисков обсуждались в связи с общими управленческими рисками, что сближает их с комплаенс-подходом. Еще недавно считалось, что риск, связанный с правами человека, концептуально несовместим с управлением социальными рисками, поскольку управление социальными рисками и должная осмотрительность в вопросах прав человека различаются на каждом этапе процесса управления рисками [Fasterling 2017]. Похоже, что именно комплаенс-функция в бизнесе может примирить управленческие действия по смягчению этих двух видов риска. Известно, что комплаенс- система компании — само наличие такой функции в конкретном бизнесе, ее развитость, адекватность реальным рискам, укорененность в продуманной этической системе, качество реализации комплаенс-обязательств — является одним из ключевых разделов G-компонента в рамках ESG-стратегии.

Таким образом, становится ясно, что социального направления, в том числе в сфере соблюдения прав человека, снижаются за счет качественного комплаенса в компаниях, что одновременно усиливает два направления ESG — социальное и управленческое. Для целей нашего исследования в контексте европейского опыта важно понимать, что непротиворечивое сочетание управленческих действий внутри компаний с целью успешной реализации всех трех направлений (компонентов) ESG-стратегии представляет собой отдельную проблему менеджмента. ESG-тематика еще только начинает появляться на страницах научных статей авторов из ЕС, поэтому российский бизнес может учиться лучшим практикам не столько у европейских исследователей, сколько непосредственно у компаний Евросоюза.

5.2 Политика ЕС и Цели устойчивого развития

ESG-трансформация, или, как ее называют, «зеленый переход», является для всего мирового бизнеса, в том числе европейского и отечественного, как беспрецедентной возможностью, так и совокупностью серьезных рисков. Boston Consulting Group (BCG) обобщила выгоды для компаний, которым удастся плотно встроить ESG в бизнес-стратегию и структуру компании:

— привлекательность работодателя: уже сейчас почти каждый второй (40%) соискатель с большей вероятностью выберет компанию с хорошим ESG-профилем (по крайней мере, в Европе). В странах СНГ также наблюдается подобный тренд;

— перспективные рыночные сегменты: «зеленые» альтернативы традиционным продуктам в широком смысле растут до 25% быстрее своих традиционных конкурентов;

— экономия на выбросах: ввиду неизбежно приближающегося углеродного регулирования затраты на приобретение углеродных единиц/налог можно снизить на 30–50% минимальными предварительными вложениями в ESG;

— меньший регуляторный риск: прибыль EBIT (Earnings Before Interest and Taxes — прибыль до вычета процентов и налогов) тех компаний, которые подпадают под европейское регулирование, за счет реализации ESG- стратегии может вырасти на 2–12%;

— доступ к более выгодным источникам инвестиций: привлечение капитала лидерам устойчивого развития обходится, по подсчетам BCG, в среднем на 1% дешевле конкурентов;

— рост акционерной стоимости: общая доходность акционеров у компаний-лидеров устойчивого развития в среднем на 3% выше конкурентов.

Конечно, перечисленные преимущества формирования и реализации ESG-стратегии бизнеса недостаточны для того, чтобы компании понесли уже сейчас серьезные затраты по достижению показателей по всем трем направлениям — экологическому, социальному и управленческому. Поэтому логично ожидать от правительств определенных фискальных стимулов для производителей и потребителей.

Далее рассмотрим, как в Европейском союзе развитие ESG-повестки стимулируется налоговыми льготами. Например, в Польше рост «зеленого строительства» поддерживается с помощью подоходного налога физических лиц — владельцев или совладельцев односемейных жилых домов. С 2019 г. они могут получить вычет из налоговой базы за термомодернизацию семейного жилья. Термомодернизация включает замену источников бытовой энергии на возобновляемые. Предельная сумма затрат — 12000 евро [Айрапетян и др. 2021].

Таким образом, в контексте экологии оказывается воздействие на две отрасли экономики Польши — строительство и энергетику. А в Германии правительство с помощью того же подоходного налога поддерживает владение электромобилями или автомобилями с гибридными двигателями, если они используются в качестве служебного транспорта. Правила применяются к электромобилям, приобретенным в собственность или в лизинг в период 2019–2030 гг. При пользовании служебным транспортом благополучателю (сотруднику компании) в доход начисляется материальная выгода от таких поездок, она облагается подоходным налогом. А если сотрудник пользуется электромобилем стоимостью менее 60000 евро, то облагаемая налогом материальная выгода снижается до 25%. В случае гибридного автомобиля или электромобиля дороже 60000 евро база налогообложения составляет 50% материальной выгоды от поездок на служебном транспорте. А если компании используют автомобили с двигателями внутреннего сгорания, то ежемесячно в налоговую базу по подоходному налогу их сотрудников, использующих такой транспорт, включается 1% стоимости автомобилей.

В этой фискальной мере мы видим вовлечение как юридических, так и физических лиц, сотрудников компаний. Таким образом, происходит некое «принуждение» к экологизации бизнеса через менеджеров (ведь они в основном пользуются служебным автотранспортом) и улучшению показателей ESG по направлению E. А что касается личных электромобилей сотрудников немецких компаний, то такое владение тоже поддерживается через льготу по подоходному налогу: та материальная выгода, которую получают физические лица от зарядки своих электромобилей на станциях работодателей, полностью выводится из-под налогообложения подоходным налогом с 2017 по 2030 гг.

Стимулируется в Германии и использование железнодорожного транспорта: в 2020 г. было произведено снижение ставки НДС на железнодорожные билеты с 19 до 7%. Такая ставка НДС действует на маршрутах протяженностью более 50 км [Айрапетян и др. 2021].

Но главным рыночным инструментом, продвигающим компании к углеродной нейтральности в Европе, да и в мире, должно стать углеродное регулирование. В Европе компании начали готовиться к «зеленому переходу» заранее. В частности, известно о международных планах организации торговли квотами на углеродные выбросы (парниковыми газами) и введении налога на выбросы.

В 2021–2022 гг. Всемирный экономический форум совместно с PwC провел исследование: как установление дифференцированной минимальной цены на углерод повлияет на регионы и отрасли до 2030 г. В исследовании приводится пример частного эффекта увеличения цены углеродных выбросов выше уровня, принятого в Европе,наприбылькомпанииDowBeneluxизНидерландов.

Кейс: «В 2020 г. Министерство экономики Нидерландов обратилось к PwC с просьбой оценить влияние на конкурентоспособность голландской промышленности мер, направленных на увеличение цены углеродных выбросов выше уровня, принятого в Европе. В анализ были включены практические примеры компаний, на которые такие меры оказали бы особое влияние, включая Dow Benelux, производителя химической продукции с международной клиентской базой. Оценка показала, что возможность успешного прохождения через повышение затрат у компании будет минимальной в силу высокой конкуренции на международном рынке. А достижение необходимого объема сокращения выбросов за счет новых технологий было бы экономически неоправданным. Предлагаемые субсидии были бы недостаточными для обеспечения эффективности затрат на реально возможные технологические альтернативы. В совокупности эти данные показали, что негативное финансовое воздействие на Dow Benelux составит от 16% до 48% от прибыли до учета процентов и налогов (EBIT) в 2030 г. в зависимости от структуры цены на углерод. Следовательно, относительная привлекательность Нидерландов для размещения производства снизится.

Этот пример показывает, что увеличение цен на выбросы углерода и оказание государственной поддержки при коренных изменениях в производстве должны осуществляться в тесной взаимосвязи» [Мориц, Гавел 2022, 30].

Использование добровольных углеродных единиц может быть зачтено и национальными, и наднациональными системами углеродного регулирования в качестве компенсации эмиссии. В настоящее время в Европейском союзе добровольные углеродные единицы в расчет не принимаются, чтобы избежать избытка предложения и сохранить работоспособность формируемого рынка квот на углеродные выбросы. Сейчас на официальном сайте Европейской комиссии уже доступен законопроект комиссии — Предложение по постановлению Европейского парламента и Совета ЕС о введении механизма трансграничного углеродного регулирования.

Теперь от экологического направления перейдем к компоненту Governance (G) — качественное корпоративное управление. По направлению G среди показателей ESG в Казахстане пригодится опыт комплаенс-служб европейских компаний. Под комплаенсом подразумевается система управления в организации, обеспечивающая соответствие деятельности не только законодательным нормам, но и внутренним локальным нормативным актам, включая кодексы этики, и другим комплаенс-обязательствам, принятым на себя организацией. Комплаенс-система отвечает на комплаенс- риски — несоответствия или несоблюдение требований законодательства, нормативных документов, правил и стандартов надзорных органов, отраслевых некоммерческих объединений и, возможно, саморегулируемых организаций, кодексов корпоративной культуры и поведения сотрудников и проч. Комплаенс-функция в организациях обеспечивает соответствие деятельности принятым этическим нормам, минимизирует риски мошенничества и коррупции и другие нарушения. Выявляются и регулируются также конфликты интересов в организациях. Комплаенс- менеджеры отвечают за обучение, тренинги сотрудников в сфере этики бизнеса, выявление и профилактику нарушений, обработку обращений по горячей линии. В частности, существует санкционный комплаенс, особенно актуальный в настоящее время в РК.

Компании несут также риски претензий со стороны регулирующих органов, финансовых или репутационных потерь как результата скандалов, разоблачений, несоответствия законам, правилам и этическим нормам. Все это должен предотвращать комплаенс, успехи которого отражаются в ESG-отчетности в разделе Governance — качественное корпоративное управление или система менеджмента. О качестве управления организацией в сфере комплаенса и не только говорит соответствие международному стандарту ISO Compliance Management Systems — ISO 37301:2021, который был принят в апреле 2021 г. Сертификация компаний по этому стандарту активно происходит в Европейском союзе.

Тема повышения качества и, главное, прозрачности управления корпорациями актуальна для бизнеса по всему миру с 1932 г., когда А. Берли и Г. Минс опубликовали исследование «Современная корпорация и частная собственность», которое считается первым в теории корпоративного управления. Поскольку главным стимулом прозрачности и качества управления служат интересы акционеров, которые оформились задолго до появления ESG-повестки, компонент G традиционно развивается с опережением E и S. Правда, развивается он нелинейно, с периодическими провалами.

В последние пандемийные годы на управленческий компонент пагубно повлияла деградация этики бизнеса, выступающая основой корпоративного управления. Прогремели несколько корпоративных скандалов, от которых, конечно, пострадали акционеры и другие стейкхолдеры компаний. Например, о финансовом крахе крупнейшего финтеха в Германии можно почитать на сайте Ассоциации этики бизнеса, комплаенса и КСО (Russian Business Ethics Network)7 . Противоречие между интересами двух акторов в теории принципал-агента, конечно, не могут быть сняты новыми требованиями к нефинансовой отчетности, но компонент G дает некоторые новые инструменты контроля над менеджерами. Теперь в переговорах между двумя сторонами в корпоративном управлении появился новый пункт, по которому необходимо прийти к согласию. Во Франции был случай, когда акционеры компании «перетянули на себя одеяло» при планировании «зеленых инвестиций» — предпочли вывод прибыли в виде дивидендов в ущерб социальным и «зеленым» стратегиям, предложенным менеджментом компании «Данон». Именно во Франции ESG-тематика заинтересовала пока в большей степени малые и средние предприятия, в отличие от крупного бизнеса: в 2021 г. 2/3 МСП заявили о себе как о «компаниях, имеющих миссию», в Великобритании такие компании называют business with purpose (бизнес со смыслом). Функция комплаенса, входящая в G-аспекты, уже давно регулируется требованиями инвестиционных площадок.

В 2022 г. в Европейском союзе впервые разработана обязательная ESG- отчетность для банков. Регулятор — Европейская служба банковского надзора (European Banking Authority) — опубликовал ESG-показатели для

150 ведущих банков, в том числе для Deutsche Bank и UniCredit. После утверждения этих требований по раскрытию информации Европейской комиссией банки будут отчитываться перед регулятором по определенному перечню показателей — частично уже с 2023 г., а полностью, скорее всего, с 2024 г. ESG-показатели должны помочь инвесторам определиться с предпочтительными направлениями финансирования активов, что делает ESG-повестку значимым фактором для принятия инвестиционных решений. Одним из поводов введения обязательных регуляторных требований к раскрытию ESG-информации европейскими банками стало выявление недостоверности отчетов по ESG-показателям инвестиционного подразделения Deutsche Bank летом 2021 г. Борьба с гринвошингом на финансовых рынках актуальна по всему миру. В ситуации довольно резкого для всех перехода на отчетность по ESG-повестке, в том числе по влиянию на изменение климата, многие крупные компании лукавят с декарбонизацией. Исследовательский институт New Climate Institute в Германии опубликовал результаты проверки нефинансовой отчетности крупных компаний. Хотя есть и компании, аудит приверженности которых глубокой декарбонизации показывает высокий уровень (90%) по всем охватам: Scope 1, Scope 2 и Scope. Но таких компаний было в выборке немного, все они европейские: Maersk, Vodafone и Deutsche

В Евросоюзе уже приступили к созданию «полного списка правил» для борьбы с гринвошингом на финансовом рынке, то есть убедились в губительном воздействии этой практики на рынок. Одним из факторов гринвошинга является неоднозначная трактовка в разных странах одних и тех же явлений на рынке.

Если в Европе после больших сомнений и серьезных споров атомная энергетика и газовые электростанции были признаны «зелеными», то в странах СНГ в их экологичности изначально почти никто не сомневался: у нас выработка электричества из атома и газа — это драйверы не только промышленности, но и науки, общество совершенно лояльно к рискам такой энергетики. Но, по сути, принятое решение Европейской комиссии еще не нашло устойчивой общественной поддержки в ЕС и закладывает почву для гринвошинга в ESG-отчетах как у европейских энергетических гигантов.

«Еврокомиссия, несмотря на бурю критики, признала атом и газ «зелеными» источниками энергии. Оба будут включены в «зеленую» таксономию».

«Мы должны ускорить поэтапный отказ от более вредных источников энергии, перейти к энергобалансу, основанному на ВИЭ [возобновляемые источники энергии]. Но у разных государств ЕС разные отправные точки. При строгих условиях газ и ядерная энергия могут служить мостом к более экологичной системе в качестве переходных», — прокомментировал это решение зампред ЕК Валдис Домбровскис. Для мирного атома срок все-таки ограничен 2030 г. для запуска новых АЭС, поэтому «зеленость» атомной энергетики в любом случае преходящая. Заместитель руководителя направления «Климат и зеленая энергетика» Центра стратегических разработок О. Колобов прокомментировал решение Еврокомиссии по атомной и газовой электрогенерации: «ЕС по праву считается мировым лидером в сфере противодействия изменению климата, а европейское климатическое законодательство часто используется в качестве стандарта для других стран. Таким образом, поддержка атомной и газовой генерации со стороны ЕС может оказать определенное влияние на соответствующие регуляторные и инвестиционные решения других стран мира»16. Влияние решений Еврокомиссии на экономику России точно ощущается, а ряд исследователей показали основные этапы восприятия ESG-принципов российскими компаниями [Соболева, Стешенко 2020].

Рассмотрим также реализацию ESG-повестки компаниями в рамках традиционной управленческой дихотомии принципал-агента; посмотрим, как меняются ожидания акционеров от действий Совета директоров и топ- менеджмента компаний в связи с достижением ESG-показателей. Из доклада

«Глобальный опрос инвесторов, проведенный PwC. Экономические реалии ESG»17, опубликованного в январе 2022 г., следует, что абсолютное большинство (79% и 76%) инвесторов из крупнейших экономик, в том числе европейских, считают ESG-отчетность и риски важными факторами при принятии инвестиционного решения. Приоритетным вопросом стала, как и ожидалось, декарбонизация по двум охватам (65%): Scope 1 (прямые выбросы углеводорода от операционной деятельности) и Scope 2 (потребляемая компанией энергия). Инвесторы также уделяют внимание Scope 3 (34%), в котором учитываются все косвенные выбросы потребителей товаров или услуг, продаваемых компанией. Конечно, социальные аспекты также волнуют инвесторов: охрана труда и безопасность (44%), разнообразие и инклюзия (37%), права человека в цепочке поставок (34%) и кибербезопасность (31%). «Глобальный опрос» показал также, что G- компонент почти не беспокоит инвесторов в настоящий момент, но и тут есть новый тренд: участники опроса хотели бы увязать бонусы топ-менеджмента с ключевыми показателями эффективности по ESG. А 75% инвесторов согласны, что компаниям следует решать ESG-вопросы, даже если это сократит прибыль в краткосрочной перспективе. Тем более что в исследовании 2021 г. на примере европейских компаний группа авторов показала, что социальные практики компаний в формате КСО (сейчас входит в компонент S показателей ESG) коррелируют положительно с финансовыми показателями этих компаний, почти не завися от состава советов директоров [Rossi et al. 2021]. В Европе таксономия вступит в силу с 2023 г., она в том числе обязывает институциональных инвесторов раскрывать, какая доля их инвестиций соответствует «зеленым» требованиям, и таким образом подталкивает к выбору проектов ESG-спектра. Поведение инвесторов влияет на решения производственных компаний, в частности из ЕС, они пересматривают свои цепочки поставок. Российские поставщики европейских компаний уже в 2021 г. начали получать предупреждения от потребителей из Европы в B2B бизнесе, что скоро начнут запрашивать ESG- показатели, положение поставщиков в ESG-рейтингах, уже сейчас внимательно знакомятся с нефинансовой отчетностью (при ее наличии) при продлении контрактов на поставки. Европейские заказчики присылают российским предприятиям все более подробные в части ESG квалификационные анкеты для участия в тендерах на поставки, например, металлов. Некоторые потребители объединяются в рамках отрасли (в частности, автопроизводители) и проводят квалификацию поставщиков совместно. Некоторые российские компании даже никто не предупреждает, они просто получают такие анкеты и вынуждены заполнять их исходя из логики ESG, с которой знакомятся на ходу. Учиться у Европейского Союза реализации ESG-повестки можно и на отраслевом уровне. Например, в феврале 2022 г. была принята Тулузская декларация авиационного рынка Евросоюза. Крупнейшие игроки впервые совместно поставили цель выйти на углеродную нейтральность до 2050 г.. Подписание декларации подразумевает прежде всего широкое внедрение «устойчивого» авиакеросина (SAF), разработку электросамолетов, в том числе водородных, и декарбонизацию аэропортов.

Европейский опыт включения ESG-показателей в стратегии компаний, а также стимулирование ESG-повестки со стороны государства представляют собой интересный объект исследования с целью адаптации управленческих решений к казахстанским условиям. Выводы ESG-повестка — это уже не выбор для европейских и отечественных компаний, это повседневность, постоянно увеличивающая свою значимость. Фундаментальные выводы об экономическом значении «зеленого перехода» для бизнеса делать еще рано. Но невозможно игнорировать необходимость измерения, учета и управления бизнес-операциями при помощи ESG-показателей, прежде всего в крупных компаниях, при этом средний и малый бизнес подтягивается за своими поставщиками и потребителями. Концепция устойчивого развития приобрела практичный инструмент для применения в бизнесе. Профессия ESG- менеджера набирает популярность. Со стороны Еврокомиссии предъявляется немного определенных требований компаниям и организациям в части раскрытия информации в ESG-отчетах.

Список используемых источников

Айрапетян Л., Поминова И., Ибрагимова Д., Суркова А. Налоговые стимулы низкоуглеродного развития. М.: Центр стратегических разработок (ЦСР),
Мориц Р., Гавел А. Повышение обязательств по климату: анализ ICPF (минимальной международной цены на выбросы углерода). Женева: World Economic Forum, URL: https://www.pwc.ru/ru/publications/collection/increasing-climate- ambition.pdf

Николаев А.А., Гордеева Е.Р., Когденко В.Г. ESG-трансформация // Угрозы и риски финансовой безопасности в контексте цифровой трансформации: Материалы VII Международной научнопрактической конференции Международного сетевого института в сфере ПОД/ФТ. Москва, 24 ноября 2021 года. Москва: Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», 2021. С. 812–820.
Соболева О.В., Стешенко А.С. «ESG-факторы» как новый механизм активизации ответственного инвестирования и достижения целей устойчивого развития // Устойчивое развитие: вызовы и возможности: Сборник научных статей. СПб: СПбГЭУ, 2020. С. 246– 255.
Янг С. Нравственный капитализм: частный интерес на службе обществу. СанктПетербург: Издательство СПбГУ, 2022. Fasterling B. Human Rights Due Diligence as Risk Management: Social Risk Versus Human Rights Risk // Business and Human Rights Journal. Vol. 2. Is. 2. 2017. P. 225–247. DOI: https://doi.org/10.1017/bhj.2016.26
Rossi M, Chouaibi J, Chouaibi S, Jilani W, Chouaibi Y. Does a Board Characteristic Moderate the Relationship between CSR Practices and Financial Performance? Evidence from European ESG Firms // Journal of Risk and Financial Management. Vol. 14. Is. 8. DOI: https://doi.org/10.3390/jrfm14080354

Тесты для самоконтроля